Читать книгу - "Тайная жизнь писателей  - Гийом Мюссо"

2

Телефонные трели вывели Фаулза из летаргии. Писатель обходился без мобильной связи, без почтового адреса, без компьютера, довольствуясь старым бакелитовым телефоном на переносной деревянной стойке – условной границе между гостиной и кухней. По этому телефону он только звонил сам, никогда не отвечая на звонки; когда ему звонили, включался автоответчик этажом выше. Но сегодня он, горюя по собаке, изменил своим привычкам: встал и потащился на костылях к аппарату.

Звонил Джаспер Ван Вик:

– Потрясающая новость, Натан: Бранко нашелся!

Фаулз испытал колоссальное облегчение.

– С ним все в порядке?

– Жив-здоров! – заверил его агент.

– Кто его нашел?

– Молодая женщина увидела его на дороге близ полуострова Сен-Софи и доставила в «Уголок Эда».

– Ты попросил Эда привезти Бранко сюда?

– Девушка хочет сделать это сама.

Натан сразу почуял ловушку. Сен-Софи на противоположном конце острова, это самая удаленная от мыса Сафранье точка. Вдруг эта особа похитила собаку, чтобы с ним познакомиться? В начале 80-х годов журналистка Бетти Эппс провернула подобный трюк с Сэлинджером: назвавшись вымышленным именем, превратила банальный разговор в интервью, которое потом продала американским газетам.

– Кто она такая?

– Матильда Моннэ. Кажется, швейцарка, отдыхает на острове: снимает комнату рядом с бенедиктинским монастырем. Работает журналисткой в женевской «Ле Тан».

Фаулз горестно вздохнул. Если бы хоть цветочница, колбасница, медсестра, летчица… Какое там, журналистка!

– Нет уж, Джаспер, это явная западня!

Он хватил кулаком по косяку. Ему позарез был нужен его пес Бранко, а он был позарез нужен псу, но поехать за ним на машине он никак не мог. Но стоит ли это того, чтобы совать голову в петлю? ЖУРНАЛИСТКА из «Ле Тан»… Он вспомнил корреспондента этой газеты, когда-то бравшего у него интервью в Нью-Йорке. Тот корчил из себя всезнайку, но романа, ясное дело, не читал. Хуже всех как раз такие журналисты, расхваливающие вашу книгу, ничего в ней не поняв.

– Вдруг то, что она журналистка, простая случайность? – предположил Джаспер.

– Случайность? Ты свихнулся или насмехаешься?

– Брось, Натан, не кипятись. Пусть приедет в «Южный Крест», ты заберешь у нее собаку и выставишь ее.

Сжав трубку, Фаулз потер веки, выгадывая дополнительные секунды на размышление. С загипсованной ногой он чувствовал себя беззащитным и страшился ситуации, которую не сможет контролировать.

– Ладно, – скрепя сердце уступил он. – Пусть едет. Матильда Моннэ, говоришь? Жду ее в середине дня. Объясни ей, как сюда попасть.

3

Был полдень. Потратив двадцать минут на уговоры, я сумел продать экземпляр манги «Дальние края», шедевр Танигучи, и теперь улыбался, довольный собой. Не прошло еще и месяца, а я уже сумел преобразить книжный магазин. Метаморфозой это не назовешь, но перемен было немало, и все существенные: стало больше света и воздуха, посетителя встречала улыбка, а не насупленная физиономия. Я даже добился от Одибера разрешения заказать несколько книг, чтение которых не побуждало к раздумьям, а позволяло уноситься мыслями в неведомую даль. Все вместе, пускай это были мелочи, говорило об одном: культура может приносить удовольствие.

Надо отдать владельцу магазина должное: он развязал мне руки. Он оставил меня в покое и даже нечасто спускался в магазин, покидая свою квартиру только с целью опрокинуть на площади рюмочку-другую. Погрузившись в бухгалтерию, я убедился, что он сгущал краски: положение магазина было далеко не катастрофическим. Будучи владельцем недвижимости, Одибер, как и многие другие коммерсанты Бомона, получал от собственницы острова, компании семьи Гальинари, щедрые субсидии. Немного старания и динамизма – и магазину можно было вернуть былой блеск и даже, как мне мечталось, писателей, подписывающих для благодарных читателей свои книги.

– Рафаэль?

В дверь просунул голову Питер Макфарлейн, хозяин соседней булочной. Этот симпатичный шотландец четверть века назад поменял один остров на другой. Его пекарня славилась провансальской пиццей и сладким рождественским хлебом. Заведение носило забавное название Bread Pit, поскольку в тысяче миль от Бомона игра слов всегда была в почете. Заимствовать ее отказывались лишь немногие зануды, вроде Эда с его унылым «Уголком».

– Заглянешь на аперитив? – предложил мне Питер.

Дня не проходило, чтобы кто-нибудь не позвал меня на церемонию аперитива. В полдень люди рассаживались на террасах и смаковали кто пастис, кто гордость острова, белое вино «Терра-дей-пини». Сперва это казалось мне деревенской причудой, но я быстро втянулся в игру. На Бомоне все друг друга знали. Куда бы вы ни забрели, всюду попадались знакомые, с которыми можно было приятно посудачить. Люди не жалели времени на жизнь, на беседу, что для меня, привыкшего к серости, агрессивности, отравленной среде Парижа, было в новинку.

Я примостился с Питером на террасе «Флёр-дю-Мальт» и стал с деланым безразличием разглядывать лица вокруг. Мне хотелось высмотреть белокурую Матильду Моннэ, забредшую накануне к нам в книжный магазин. Она проводила на Бомоне отпуск, сняв комнату неподалеку от монастыря бенедиктинок. У нас она купила все три романа Натана Фаулза, хотя утверждала, что уже их читала. Умница, забавная, светлая! После нашего двадцатиминутного разговора я никак не мог прийти в себя. В голове засела мысль, что нам надо снова увидеться.

Единственное, что меня совершенно не устраивало в последние недели, – это то, что я мало писал. Моя задумка – книга о загадке Натана Фаулза, для которой я уже придумал название – «Тайная жизнь писателей», – совсем не продвигалась. Не хватало материала, да и сюжет не складывался. Я бомбардировал Джаспера Ван Вика, агента Фаулза, электронными письмами, но тот, естественно, не собирался мне отвечать; жители же острова, сколько я их ни расспрашивал, не сообщали ничего нового.

– Что там за странная история? – спросил Одибер, присоединяясь к нам с бокалом розового вина.

Вид у моего патрона был озабоченный. По площади уже десять минут гулял безумный слух, лишивший всех покоя. Двое любителей пеших походов из Нидерландов нашли труп. Случилось это на пляже Тристана, единственном на юго-западном берегу острова. Местечко там чудесное, но опасное. В 1990 году там погибли два ребенка, игравшие у скал. Несчастный случай сильно травмировал тогда островитян. В бурно жестикулирующей группе я опознал Анджело Агостини, одного из муниципальных полицейских. Увидев, что он уходит, я увязался за ним, пробежался по узким улочкам и настиг его в порту, когда он уже садился на свой трехколесный мотороллер.

– Вы едете на пляж Тристана? Можно мне с вами?

Агостини удивленно оглянулся. Это был рослый лысый корсиканец, симпатяга, любитель детективов и братьев Коэн. Я с наслаждением заразил его своей любовью к Сименону, открыв для него «Самоубийц», «Человека, который смотрел, как проходят поезда», «Синюю комнату».